Мы лишь уста. Но кто, скажи, поет
из сердца, что для всех вещей одно?
Его биенье в нас раздроблено
и незаметно. Не перенесет
никто ни радости, ни боли всей.
Так в осторожной скупости своей
мы лишь уста. В самозабвенный миг
удары сердца отверзают нас
и слышен глас:
тогда мы суть, преображенье, лик.
