На этой странице читайте текст Валентина Берестова, написанный в (?) году.
Хозяин-купец был в душе дворянином.
На взгорке построил он дом с мезонином.
Асфальт постелил он дорожкой
С кирпичной и каменной крошкой.
Гордился он выдумкой смелою,
Затеей своей беспримерною –
Пять метров асфальта на целую
Калужскую нашу губернию.
И в детстве моём этот дом с мезонином
Был самым красивым и самым старинным.
На травку-муравку, на наши домишки
Глядел он, как франт в белоснежной манишке.
На грязь и на лужи родные
Взирал он сквозь окна цветные.
И пусть этот дом был не наш, а соседский,
Но это предмет моей гордости детской.
Под белой колонной на жёлтом пороге
Сидишь и асфальта касаются ноги.
Потом он – по пояс бетонным махинам –
Как карлик стоял со своим мезонином.
Всех дольше держался он в нашем квартале.
Недавно его под асфальт закатали.
Хозяин-купец был в душе дворянином.
На взгорке построил он дом с мезонином.
Асфальт постелил он дорожкой
С кирпичной и каменной крошкой.
Гордился он выдумкой смелою,
Затеей своей беспримерною –
Пять метров асфальта на целую
Калужскую нашу губернию.
И в детстве моём этот дом с мезонином
Был самым красивым и самым старинным.
На травку-муравку, на наши домишки
Глядел он, как франт в белоснежной манишке.
На грязь и на лужи родные
Взирал он сквозь окна цветные.
И пусть этот дом был не наш, а соседский,
Но это предмет моей гордости детской.
Под белой колонной на жёлтом пороге
Сидишь и асфальта касаются ноги.
Потом он – по пояс бетонным махинам –
Как карлик стоял со своим мезонином.
Всех дольше держался он в нашем квартале.
Недавно его под асфальт закатали.
