Категории

Ворон - Перевод Константина Бальмонта

3 минуты на чтение

Автор Эдгар По.

Перевод Константина Бальмонта.

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,

Над старинными томами я склонялся в полусне,

Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался,

Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.

«Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне».

Ясно помню… Ожиданье… Поздней осени рыданья…

И в камине очертанья тускло тлеющих углей…

О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа

На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней —

О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, —

О светиле прежних дней.

И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,

Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.

Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:

«Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,

Поздний гость приюта просит в полуночной тишине —

Гость стучится в дверь ко мне».

«Подавив свои сомненья, победивши опасенья,

Я сказал: «Не осудите замедленья моего!

Этой полночью ненастной я вздремнул, — и стук неясный

Слишком тих был, стук неясный, — и не слышал я его,

Я не слышал…» — тут раскрыл я дверь жилища моего:

Тьма — и больше ничего.

Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,

Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;

Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,

Лишь — «Ленора!» — прозвучало имя солнца моего, —

Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, —

Эхо, больше ничего.

Вновь я в комнату вернулся — обернулся — содрогнулся, —

Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.

«Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,

Там, за ставнями, забилось у окошка моего,

Это — ветер, — усмирю я трепет сердца моего, —

Ветер — больше ничего».

Я толкнул окно с решеткой, — тотчас важною походкой

Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,

Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво

И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей

Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,

Он взлетел — и сел над ней.

От печали я очнулся и невольно усмехнулся,

Видя важность этой птицы, жившей долгие года.

«Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, —

Я промолвил, — но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,

Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?»

Молвил Ворон: «Никогда».

Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.

Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.

Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,

Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда —

Сел над дверью говорящий без запинки, без труда

Ворон с кличкой: «Никогда».

И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,

Точно всю он душу вылил в этом слове «Никогда»,

И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, —

Я шепнул: «Друзья сокрылись вот уж многие года,

Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда».

Ворон молвил: «Никогда».

Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.

«Верно, был он, — я подумал, — у того, чья жизнь — Беда,

У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье

Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда

В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,

Вновь не вспыхнет никогда».

Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,

Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,

И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной

Отдался душой мятежной: «Это — Ворон, Ворон, да.

Но о чем твердит зловещий этим черным «Никогда»,

Страшным криком: «Никогда».

Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,

Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,

И с печалью запоздалой головой своей усталой

Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:

Я — один, на бархат алый — та, кого любил всегда,

Не прильнет уж никогда.

Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, —

То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?

В миг неясный упоенья я вскричал: «Прости, мученье,

Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, —

Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!»

Каркнул Ворон: «Никогда».

И вскричал я в скорби страстной: «Птица ты — иль дух ужасный,

Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, —

Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,

В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!

О, скажи, найду ль забвенье, — я молю, скажи, когда?»

Каркнул Ворон: «Никогда».

«Ты пророк, — вскричал я, — вещий! «Птица ты — иль дух зловещий,

Этим небом, что над нами, — богом, скрытым навсегда, —

Заклинаю, умоляя, мне сказать — в пределах Рая

Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,

Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?»

Каркнул Ворон: «Никогда».

И воскликнул я, вставая: «Прочь отсюда, птица злая!

Ты из царства тьмы и бури, — уходи опять туда,

Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,

Удались же, дух упорный! Быть хочу — один всегда!

Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь — всегда!»

Каркнул Ворон: «Никогда».

И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,

С бюста бледного Паллады не умчится никуда.

Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,

Свет струится, тень ложится, — на полу дрожит всегда.

И душа моя из тени, что волнуется всегда.

Не восстанет — никогда!

Facebook Vk Ok Twitter Telegram Whatsapp Pocket

Комментарии:

Нет комментариев

Похожие записи:

Пушкин Александр Сергеевич Ворон к ворону летит,Ворон ворону кричит:«Ворон! где б нам отобедать?Как бы нам о том проведать?» Ворон
<<< Стихотворения об апреле **** In April fleecy clouds float by Like cotton candy in the sky April is tip-toeing into the land Touching each leaf with her delicate hand. **** (Robert Frost) The sun was warm but the
>>> Елена Благинина На этой странице читайте текст "Цветок" Елены Благининой, написанный в (?) году. (перевод Льва Квитко) Откуда ты